Неточные совпадения
Все, какие у меня есть, дорогие кубки и закопанное в
земле золото, хату и последнюю одежду продам и заключу с вами контракт
на всю жизнь, с тем чтобы все, что ни добуду
на войне, делить с вами пополам.
Русский народ нужно более всего призывать к религиозной мужественности не
на войне только, но и в жизни мирной, где он должен быть господином своей
земли.
С более углубленной точки зрения мировая
война до последней степени обостряет вопрос о мировом устройстве земного шара, о распространении культуры
на всю поверхность
земли.
Очень характерно, что более всех боятся
войны и убийства
на войне — позитивисты, для которых самое главное, чтобы человеку жилось хорошо
на земле, и для которых жизнь исчерпывается эмпирической данностью.
Однажды я влез
на дерево и свистнул им, — они остановились там, где застал их свист, потом сошлись не торопясь и, поглядывая
на меня, стали о чем-то тихонько совещаться. Я подумал, что они станут швырять в меня камнями, спустился
на землю, набрал камней в карманы, за пазуху и снова влез
на дерево, но они уже играли далеко от меня в углу двора и, видимо, забыли обо мне. Это было грустно, однако мне не захотелось начать
войну первому, а вскоре кто-то крикнул им в форточку окна...
Многое еще рассказывал Морозов про дела государственные, про нападения крымцев
на рязанские
земли, расспрашивал Серебряного о литовской
войне и горько осуждал Курбского за бегство его к королю. Князь отвечал подробно
на все вопросы и наконец рассказал про схватку свою с опричниками в деревне Медведевке, про ссору с ними в Москве и про встречу с юродивым, не решившись, впрочем, упомянуть о темных словах последнего.
Разве можно нам, людям, стоящим
на пороге ужасающей по бедственности и истребительности
войны внутренних революций, перед которой, как говорят приготовители ее, ужасы 93 года будут игрушкой, говорить об опасности, которая угрожает нам от дагомейцев, зулусов и т. п., которые живут за тридевять
земель и не думают нападать
на нас, и от тех нескольких тысяч одуренных нами же и развращенных мошенников, воров и убийц, число которых не уменьшается от всех наших судов, тюрем и казней.
Не может человек нашего времени, исповедуй он или не исповедуй божественности Христа, не знать, что участвовать в качестве ли царя, министра, губернатора, или урядника в том, чтобы продать у бедной семьи последнюю корову
на подати для того, чтобы отдать эти деньги
на пушки или
на жалованье и пансионы роскошествующим, праздным и вредным чиновникам; или участвовать в том, чтобы посадить в тюрьму кормильца семьи за то, что мы сами развратили его, и пустить семью его по миру; или участвовать в грабежах и убийствах
войн; или во внушении вместо Христова закона диких идолопоклоннических суеверий; или загнать забежавшую
на свою
землю корову человека, у которого нет
земли; или с человека, работающего
на фабрике, вычесть за нечаянно испорченный предмет; или содрать вдвое за предмет с бедного только потому, что он в крайней нужде; не может не знать ни один человек нашего времени, что все эти дела — скверные, постыдные и что делать их не надо.
Война уже кипела
на Дунае; Англия и Франция объявили России
войну, все славянские
земли волновались и готовились к восстанию.
В третий день окончилась борьба
На реке кровавой,
на Каяле,
И погасли в небе два столба,
Два светила в сумраке пропали.
Вместе с ними, за море упав,
Два прекрасных месяца затмились
Молодой Олег и Святослав
В темноту ночную погрузились.
И закрылось небо, и погас
Белый свет над Русскою
землею,
И. как барсы лютые,
на нас
Кинулись поганые с
войною.
И воздвиглась
на Хвалу Хула,
И
на волю вырвалось Насилье,
Прянул Див
на землю, и была
Ночь кругом и горя изобилье...
— Кто и говорит, батюшка! Чуждаться и носить
на руках — два дела разные. Чтоб нам не держаться русской пословицы: как аукнется, так и откликнется!.. Как нас в чужих
землях принимают, так и нам бы чужеземцев принимать!.. Ну, да что об этом говорить… Скажите-ка лучше, батюшка, точно ли правда, что Бонапартий сбирается
на нас
войною?
Конечно,
войны были, да ведь
войны все оканчивались счастливо; мы приобрели в царствование Екатерины 32 000 квадратных миль
земли и
на 12 мильонов увеличили народонаселение.
Узнал, узнал он образ позабытый
Среди душевных бурь и бурь
войны,
Поцеловал он нежные ланиты —
И краски жизни им возвращены.
Она чело
на грудь ему склонила,
Смущают Зару ласки Измаила,
Но сердцу как ума не соблазнить?
И как любви стыда не победить?
Их речи — пламень! вечная пустыня
Восторгом и блаженством их полна.
Любовь для неба и
земли святыня,
И только для людей порок она!
Во всей природе дышит сладострастье;
И только люди покупают счастье!
—
На современность нам смотреть нечего, — отвечал другой: — мы живем вне современности, но евреи прескверные строители, а наши инженеры и без того гадко строят. А вот
война… военное дело тоже убыточно, и чем нам лить
на полях битвы русскую кровь, гораздо бы лучше поливать
землю кровью жидовскою.
Отец, так это правда?
Земле грозит опасность? Этот дерзкий,
Безумный самозванец в самом деле
Мог обмануть украйны? Мог рубеж
Переступить? И
на тебя
войноюТеперь идет?
Он корону примет.
К престолу Карлус призван всей
землей —
Он отказаться от него не может.
Приветствую отныне королем
Его я свейским, Карлусом Девятым!
И если брат наш Карлус с нами хочет
Пребыть в любви — пусть продолжает он
Вести
войну с Литвою неуклонно,
Ливонию ж с Эстонией признает
Землею русской. Мы ему
на том
Наш вечный мир и дружбу обещаем!
[Таким образом, в одной карикатурной истории России, изданной во Франции во время восточной
войны, Олег идет
на Константинополь с криком: «Не посрамим русской
земли, умрем за веру и отечество!
Они пошли вместе.
На третий день сошелся с ними еще товарищ. Они разговорились, и новый товарищ рассказал, что он мужик; были у него дом и
земля, но что была
война, поля его стоптали и двор его сожгли, — не при чем ему стало жить, — и что идет он теперь искать работы
на чужую сторону.
— Следует то, что закон природы будет и самозащита от всего того, что угрожает уничтожением. А из этого вывод тот, что борьба и, как последствие всякой борьбы, гибель слабейшего есть закон природы, а этим законом, несомненно, оправдывается и
война, и насилие, и судебное возмездие; так что прямой вывод и последствие закона самосохранения — тот, что самозащита законна, а потому учение о неупотреблении насилия неверно, так как оно противно природе и неприменимо к условиям жизни
на земле.
— Ненадолго замолчали они, юнаки, — говорил, укладываясь
на землю для короткого отдыха, старый серб-артиллерист, работавший еще в русско-турецкую
войну вместе с капитаном, теперь старым калекой, Данилой Петровичем, — утром опять загремят, разбойники!
В балагане
на сухой бурке сидел Болхов, расстегнувшись и без папахи. Подле него кипел самовар, стоял барабан с закуской. В
землю был воткнут штык со свечкой. «Каково?» — с гордостью сказал он, оглядывая свое уютное хозяйство. Действительно, в балагане было так хорошо, что за чаем я совсем забыл про сырость, темноту и рапу Веленчука. Мы разговорились про Москву, про предметы, не имеющие никакого отношения с
войной и Кавказом.
— Вот, говорят, из-за Маньчжурии этой
война. Да
на что она нам? Мы бы тут и задаром не стали жить. А через Сибирь ехали, — вон сколько везде
земли, конца нет…
— Вот мы ее поставили караульщицею
на балконе, а она, когда б ты видел, сидит, повеся голову
на грудь, как убитая птичка. Ну право, я распрощаюсь скоро с добрым господином Блументростом, возьму котомку за плеча и утащу Розку в свою Вельтлинскую долину, в Божию
землю, где нет ни
войны, ни печали, ни угнетения: может быть, она расцветет опять
на свободных горах ее, под солнцем полудня.
— Без объявления
войны вступить в Россию! Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется
на моей
земле.
Несмотря
на такое ненормальное положение главы государства, несмотря
на такую беспримерную в истории изолированность царя от «
земли», царь этот еще не слабел в делах
войн и внешней политики и еще продолжал являться с блеском и величием в отношении к другим державам.
Мало того, что он сам несколько недель сидел в одном из блиндажей Севастополя, он написал о Крымской
войне сочинение, приобретшее ему великую славу, в котором он ясно и подробно изобразил, как стреляли солдаты с бастионов из ружей, как перевязывали
на перевязочном пункте перевязками и хоронили
на кладбище в
землю.
Марцеллий был сотником в троянском легионе. Поверив в учение Христа и убедившись в том, что
война — нехристианское дело, он в виду всего легиона снял с себя военные доспехи, бросил их
на землю и объявил, что, став христианином, он более служить не может. Его послали в тюрьму, но он и там говорил: «Нельзя христианину носить оружие». Его казнили.
Впоследствии в статье «Перед задачами времени» Андреев полемически противопоставил автора «
Войны миров» — одного «из самых чутких людей
на земле» — эпигонам русского критического реализма.
— Даже рад! Да, я рад! Я очень рад! Ведь у нас «борьба наша не с плотию и кровию, а с тьмою века, — с духами злобы, живущими
на земле». Мы ведем
войну против тьмы веков и против духов злобы, а они гонят нас и убивают, как ранее гнали и убивали тех, которые были во всем нас лучше.
— Без объявления
войны вступить в Россию! Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется
на моей
земле, — сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.